Едет Горбачев по Москве на своем лимузине, видит, Никулин куда-то идет.
Горбачев шоферу:
— Ну-ка, притормози, я с Никулиным поздороваюсь (а любил, чертяка, в демократию поиграть), — шофер машину к тротуару прижал и остановился.
— Доброе утро, Юрий Владимирович.
— Доброе утро, Михал Сергеич.
— А вы никак выпивши? Небось, с вечера припасли, сечас же до двух не продают.
— Да нет, утром купил.
— Не может быть!
— Да я и сейчас могу взять.
— Где?!
— Да хоть в этом гастрономе. Только вы, Михал Сергеич, в сторонке незаметно постойте и чтобы у продавщицы потом неприятностей не было.
Вот зашли они в магазин, Никулин сразу идет к прилавку. Продавщица с ним поздоровалась, а он ей:
— Дочка, свешай мне 300 грамм докторской колбасы и 300 грамм любительской. А теперь их мелко кубиками покроши и смешай. — ну та сделала.
— Вам для салата, Юрий Владимирович?
— Да нет, я так закусывать люблю. А теперь дай-ка мне бутылку водочки.
— Юрий Владимирович, я до двух не могу...
— Ну тогда мне ЭТО тоже не надо, я же говорил, что на закуску.
Ну что делать, дала она ему водку. Горбачев, конечно, вне себя. Устроил накачку кому следует, те — своим подчиненным. Прошло несколько дней, снова он по Москве едет и опять видит Никулина. Теперь уже специально просит шофера остановиться, чтобы проверить. И снова Никулин подшофе.
— Но теперь-то, Юрий Владимирович, явно с вечера запасли.
— Да нет. Я и сейчас могу взять при вас.
— Да невозможно же!
— А вот смотрите.
Едут они в спецраспределитель, куда Никулин вхож как директор
Московского цирка, и он там разыгрывает ту же сцену. Только вместо колбасы теперь черная и красная икра. И получает свою бутылку.
Горбачев рвет и мечет и требует просто сажать тех, кого поймают на нарушении правил. Проходит несколько дней. Снова Горбачев встречает
Никулина на улице.
— А теперь вы, Юрий Владимирович, трезвый. Навели мы, все-таки, порядок, не продают вам с утра.
— Да у меня, Михал Сергеич, сегодня просто дел много, но если захочу, я и сейчас куплю.
— Не может быть! Где?!
— Да вот хоть в этом магазине.
Заходят они в магазин, Горбачев сразу в сторонку, а Никулин прямо прошел к прилавку.
— Дочка, какой у тебя самый дорогой коньяк?
— Вот этот, за пятьдесят семь рублей. Только я сейчас вам его продать не могу. Вы мне деньги оставьте и приходите после двух. А я вам сразу бутылку отдам, чтобы вам в очереди не стоять.
Никулин отступает в сторону и показывает на Горбачева, который топчется у входа:
— Ты посмотри, какой у меня сегодня гость! Есть у него время ждать до двух?
— Здравствуйте, Михал Сергеич!!! Вам бутылочку завернуть или так?
