ЧТО ВЫЗЫВАЕТ У НАС СТЫД
Тому, что заложено в нас семьей, противостоять трудно. Это сидит в нас очень глубоко. Как нить вплетается в ткань нашего рода. Пока мы не осознаем и не поймем, как и почему это влияет на нашу жизнь, мы продолжим жить с нежелательными образами в нашей голове и передавать их нашим детям. Как этому противостоять, рассказывает психолог Брене Браун.
«Чтобы научиться видеть «кнопки», включающие наш стыд, мы должны сначала рассмотреть понятие нежелательного образа. Вот двенадцать областей жизни, наиболее часто вызывающих стыд. Это: внешность и тело, материнство, семья, воспитание детей, деньги и работа, телесное и психическое здоровье, секс, старение. Религия, стереотипы и ярлыки, высказывание мнений, психотравмы. В каждой из областей присутствуют нежелательные образы, которые делают нас уязвимыми для стыда. Например, есть такой нежелательный образ, который многие женщины описывали как «болтливая» и «назойливая». Эти характеристики мешают высказывать отличную от общей точку зрения или делиться собственными (не обязательно вызывающими одобрение) мнениями.
Нежелательный образ – самая суть стыда, его возбудитель, это характеристики, которые подрывают наше видение идеального «Я». Иногда другие приписывают нам нежелательный образ, иногда это делаем мы сами. Вряд ли кто-то опишет себя как назойливую болтушку, вряд ли кто-то захочет, чтобы так ее называли другие. Эти обидные стереотипы часто (и весьма успешно) применяются, чтобы заставить женщин сидеть тихо. Нам даже не надо на самом деле быть назойливыми или болтливыми, чтобы бояться этих ярлыков: общество заставило нас опасаться этого заранее.
Откуда же берутся нежелательные образы? Самые сильные внушения и стереотипы приходят из родной семьи. Иногда учителя и другие авторитетные для нас взрослые тоже могут формировать наше мышление; однако родители и опекуны однозначно самые влиятельные. Рискну сказать, что в каждой семье есть уважаемые образы и, наоборот, образы нежелательные, которые рассматриваются как стыдные, неприемлемые или недостойные.
Например, в моей семье нежелательным был образ больного человека. Мы вообще не говорили о проблемах со здоровьем. Нет, родители не отзывались о болезнях и больных с пренебрежением, но я все равно выросла в убеждении, что болезнь – это слабость. Родители не стыдили нас, когда мы болели, помогали и сочувствовали заболевшим соседям и родным. Но к себе, когда заболевали (а болели родители редко), они относились строго. Переносили все на ногах. Едва оправившись от операции, сразу садились за руль и ехали на работу.
И вот, если учесть, что мое воспитание вполне сочеталось с нашей общей культурой, презирающей больных, легко увидеть, как «больной» стал для меня нежелательным образом. Проблем не возникало до тех пор, пока во время беременности я очень сильно не заболела. Мне не просто стало плохо: у меня диагностировали сильнейший токсикоз – состояние, при котором женщину сильно тошнит, все время рвет и наступает обезвоживание. Меня рвало двадцать пять раз на дню, я не могла удержать в себе даже маленький глоток воды. В результате меня положили в больницу с сильнейшим обезвоживанием, а я тратила жалкие остатки сил на то, чтобы выяснить, в какой палате есть интернет и сможет ли муж записать на камеру пару лекций, которые я могла бы прочитать, не вставая с койки. Тогда декану не придется заменять меня другим преподавателем.
Я твердила Стиву: «Со мной такого быть не должно, я очень крепкая и никогда не болею». Наконец ему это надоело. И однажды он нежно обнял мою голову руками и сказал: «Ну, очевидно, ты все-таки болеешь. И вот прямо сейчас – ты не совсем крепкая. Ты человек, как и все остальные. Сейчас твоя главная задача – лечиться, и пару месяцев тебе придется обойтись без работы. Это серьезно. Примени к себе свои приемы, изгоняющие стыд!»
Я не думаю, что мои родители сознательно внушали нам, что болезнь – это слабость. Теперь, когда я выросла, я могу оглянуться назад и увидеть все яснее и четче. Уверена, что родители тоже были невольными мучениками этого убеждения. Они оба выросли в семьях, где установка «болезнь есть слабость» была закодирована на генетическом уровне. И неосознанно передали эти гены мне. Пришлось много работать над собой, чтобы прервать этот цикл и не транслировать это убеждение моим детям. И, как показывает мой опыт, дело тут не в том, что я говорю и как отношусь к другим. Мне приходится следить за тем, что я делаю и как отношусь к себе, когда болею. Мне помогает то, что я замужем за очень отзывчивым парнем. Он часто напоминает мне, что «крепкая» – это скорее удачливая, а когда заболеваешь, крепость совершенно ни при чем. Заболеть может каждый».
