Как жили при Сталине крестьяне, освобожденные от эксплуататоров-помещиков, и прочего крепостного права?
Как-то так:
27 апреля 1932 г.
Заявление в сельсовет.
Гражданина Семиона Вакуловича Кириченка.
Прошу я Вас, сельрады голову, что у меня хлеба нет ничего с того времени, када вы забрали у меня 6 мешков пшеницы, а после того 45 руб. денег и два мешка ( один мешок с ячменем и 1 с мукой). И я с вами не имел драки как другие. Я находил, что власть требует, то нада дать для государства. А теперь прошу вас, дайте мне хлеба, потому что у меня не из чего жить. Я все вам отдал для поддержки государства. Я же не должен умирать как лодырь потому что все мое хозяйство в колгоспе.
Я думаю, что следует дать мне хлеба.
В чем и расписуюсь Кириченко.
Государственный архив Херсонской области. ф-р 4033, оп.6, д.344, л.69 оригинал, рукопись. (ошибки сохранены)
Для тех, кто не понял - крестьянин просит вернуть ему отобранный у него же хлеб, потому, что ему буквально нечего есть, робко надеясь, что не может же бросить его в беде государство, отобравшее все запасы. Учитывая около 7 миллионов жертв рукотворного голода начала 30-ых - может. Боюсь, что безропотно покорившийся советской власти Кириченко стал одним из этих 7 миллионов.
Зачем настолько дико и страшно, до последнего зернышка выгребали зерно? Так надо же было чем-то за индустриализацию платить: имперское машиностроение развалили, имперских инженеров расстреляли, имперский золотой запас вывезли частью в Германию, частью в страны Скандинавии (по знаменитой "локомотивной афере"), и даже пытавшихся создавать совместные предприятия иностранцев с иностранными же инвестициями кинули, тупо присвоив уже построенные западными фирмами совместные заводы. Вот и вышло, что потеряв людей, технологическую базу, почти все накопленное русское богатство и даже минимальное доверие со стороны западных инвесторов, Сталину и коммунистам оставалось одно: выжимать все соки из русской деревни, продолжая экспортировать зерно даже в условиях массового голода, миллионами сгоняя в могилу робких Кириченко, чтобы в ударном темпе построить заводы... которые будут потеряны в первые же месяцы немецкого вторжения.
И никакими, НИКАКИМИ словами, доводами, выводами, логическими конструкциями нельзя оправдать это.
Фотография: 1930 год, сельская местность в Донецкой области.
